Последнее обновление
21.02.2010
|
Поворот на восток
 |  Кремль наступает на коррупцию И начинает с публичных компаний |
Контрольное управление президента России готовит изменения в антикоррупционный план Кремля, признался вчера глава ведомства Константин Чуйченко на семинаре «Теневая экономика в России и в мире» в Высшей школе экономики. План будет расширен за счет специального раздела, который будет посвящен борьбе с коррупцией в корпоративном секторе.... Читать далее > | |
Вольвач В.Г.
В71 Исторический процесс и национальное самосознание / В.Г. Вольвач. Омск : Изд-во АНО ВПО ОмЭИ, 2009.148 с. : ил.
ISBN 978-5-94502-179-2.В монографии представлены социально-философский анализ взаимодействия России и Европы в исторической перспективе, а также отражение этого процесса в национальном сознании.
УДК 1(091)
Барановский А.И., Вольвач В.Г. Инновационный вуз на рынке образовательных услуг. Монография. - Омск: Изд-во Омского экономического института, 2005. - 171 с.
Время, общество, человек
ВЕЛИКИЙ ПОСТ: ВРЕМЯ ДУМАТЬ О БОГЕ И О СЕБЕ
Чаще всего религия выступает для россиян в качестве национальной традиции, веры предков (39%, два года назад было 43%). Почти каждый четвертый (26%) считает религию следованием моральным и нравственным нормам (в 2006 году об этом заявляли 23-28% россиян). Для каждого пятого (21%) это часть мировой культуры и истории – с ноября 2006 года количество таких респондентов выросло с 16%. 17% считают религию личным спасением, общением с Богом (в феврале 2006 года к такому мнению склонялись 22%). Каждый десятый (10%) приравнивает религию к соблюдению религиозных обрядов и участию в церковной жизни, 7% - к предрассудку.
Большинство россиян относят себя к последователям православия (73%) – с ноября 2006 года доля таких исповедующих эту религию выросла на 10%. Среди женщин православных больше, чем среди мужчин (79% и 66% соответственно). 6% являются мусульманами. 3% наших сограждан заявляют, что являются верующими, но не принадлежат ни к какой конкретной конфессии (в ноябре 2006 года доля таких респондентов составляла 12%). 11% относят себя к неверующим (за два года количество таких респондентов снизилось на 5%), причем среди мужчин доля неверующих выше, чем среди женщин (17% «против» 7%).
Сторонников преподавания в школе Закона Божьего все больше. Более половины россиян «за» преподавание в школе основ религии, Закона Божьего, причем за прошедшие годы сторонников этого предложения стало больше (с 48% до 53%). Одновременно, снизилась доля тех, кто выступает против введения в школьную программу такого предмета (с 36% до 27%).
Из трех предметов в рамках гуманитарной программы «Духовно-нравственное воспитание» охотнее всего наши сограждане выбрали бы для своих детей изучение истории и основ всех мировых религий (27%). Каждый пятый остановился бы на изучении истории и основ одной из четырех традиционных религий России (21%), еще 19% предпочли бы для своего ребенка изучение основ светской этики. Наконец, 13% не выбрали бы ни один из перечисленных вариантов(ВЦИОМ)Казалось бы, количество противников религии в целом, и церкви в частности, невелико. И тем не менее дискуссия вокруг возросшей активности православной церкви (а она возросла после того, как патриархом стал митрополит Кирилл) не утихает. Дискуссия идет не вокруг, собственно, церкви, а по поводу ее взаимодействия с государством и другими социальными институтами, в частности, образованием. Обобщая все точки зрения, можно в принципе свести их к двум: одни хотят того, чтобы церковь и религия заняли более значительное место в обществе по сравнению с тем, что занимают; вторые активно лоббируют «светское государство», а точнее даже, светское общество, понимая под этим, по сути, общество бездуховное.Хочет ли сама церковь «огосударствляться», то есть становиться частью государственной машины? Мне кажется, патриарх Кирилл поставил первоочередной целью своего служения чтобы церковь, наконец, слушали и слышали - и власть, и общество. В пределах, разумеется, той социальной функции, которую церковь исполняет в социальной системе. Хочет ли этого власть - другой вопрос, наша власть вообще мало кого слышит. Слышит ли церковь общество? Опросы показывают, что прислушивается все больше. Надежда на то, что власть подойдет к ситуации разумно, и сама дойдет до мысли, что социальный институт церкви с его огромным запасом народного доверия надо уважать, а не использовать в своих целях – пока напрасны. Произойдет это лишь в том случае, когда власть сама народа испугается, но сейчас ей бояться нечего. А вот для церкви искушение властью - серьезное испытание. Устоит ли против бесов? Вопрос независимости от государства для православной церкви - краеугольный - история взаимоотношений патриархов и царей, очень непростая со времен Грозного и Алексея Михайловича - яркое тому свидетельство. Судя по выступлениям Кирилла, в том числе тем, когда он еще не был патриархом, он первый будет противиться утрате независимости церкви. Поездки Кирилла на Украину и взаимоотношения РПЦ с грузинской церковью говорят о том, что церковная политика может коррелировать с политикой государственной, но точно – не совпадает. Казалось бы, можно не бояться «слияния церкви и государства», поскольку это не выгодно ни церкви, ни государству. Чего же так хлопочут наши отечественные западники, чего беспокоятся? Почему так активно противятся приходу церкви в школу, в армию, влиянию ее на другие общественные институты. Тому есть несколько причин. Первая берет свое начало еще от большевистской традиции.
Говоря о большевизме, как специфическом, ярком течении нашей российской идеологии, следует уточнить, что в большей степени это течение проявило себя в период 1917-1928 гг. Именно в это время оно носило ярко выраженную антинациональную окраску, продиктованную прежде всего целями мировой революции; на алтарь этой мировой революции должны были быть принесены прежде всего национальные ценности, в полном соответствии с приоритетом классовых интересов над этническими. Этим определился тот ожесточенный разгул репрессий, которым была подвергнута церковь, как не просто неотъемлемая часть национальных традиций, обычаев и верований, но и хранительница тех ценностей, которые тысячелетиями вызревали в душе русского народа и составляли его самую стойкую жизненную опору во времена любого лихолетья. Это большевистское упорство не принесло должных результатов – недостижимость цели стала ясна к концу двадцатых годов вместе с осознанием невозможности и нереальности мировой революции; кризис большевистской идеологии породил такое уродливое явление как сталинизм. Сталин к этому времени уже не был большевиком (был ли он им вообще когда-нибудь?), сохранив формальную лексику, атрибуты и символы большевизма, он тем не менее осуществил возврат к опоре на национальные ценности, но тщательно отфильтрованный возврат, сделав главной своей опорой далеко не лучшие черты русского менталитета – патернализм и авторитаризм. Разумеется, не могло быть и речи к возвращению церкви в общественную жизнь, хотя теперь уже по несколько иным причинам: церковь на такой же «отфильтрованный возврат» явно бы не пошла, не могла пойти с риском гибели для себя, для этого нужно было отбросить фундаментальные нравственные ценности, ненужные Сталину и даже вредные для него. Так сложился чисто советский «научный атеизм», чисто идеологическое учение, опирающееся как раз на невежество, на антинаучные догмы, само по себе являющееся своеобразной «религией». Главной задачей этой религии было – отделить систему нравственных ценностей от православия и христианства вообще. Для этого игнорировался полностью тот факт, что современные нравственные нормы первоначально были сформулированы в основах христианства, утверждалось, что они носят некий «общечеловеческий характер» (что-то знакомое, не правда ли?) Замалчивалось и то, что мораль, которой придерживаются и большинство атеистов - ее источником являются религиозные основы Ветхого и Нового завета. А ветхий завет кроме этого дал начало и двум другим мировым религиям - исламу и иудаизму.Строго говоря, религия - это унаследованное от предков наивное, иррациональное, интуитивное, но точное представление о возникновении Человека - заметьте, не обезьяны, не биологического, а социального существа. Это пока единственно возможное объяснение появления на Земле Разума – в философии по этому поводу накоплен огромный материал, но наука не смогла предложить ничего, сколько-нибудь серьезного, объясняющего появление разума на Земле – если не считать теории знаменитых «пришельцев». Поэтому великие люди всех времен (в том числе ученые) не боялись быть верующими, поскольку понимали, что если материальный мир постигается наукой, то мир духовных сущностей, без которых человек - просто животное, постигается только на иррациональном уровне. Пока, во всяком случае. Бог - это кроме познанного, есть то огромное Неведомое, что нам, то есть разумным мыслящим существам, предстоит познавать еще целую вечность. Лучшие умы человечества, создавшие и продолжающие создавать мировую культуру, считали. что религия способна давать тот "нравственный импульс", который составляет основу духовной жизни общества, а духовная жизни и есть квинтэссенция, делающая это самое обществе способным к развитию, без нее общество мертво. Еще Вольтер говорил о том, что "если бы бога не было, его следовало бы выдумать", считая церковь (а ведь антеклерикал!) важным институтом поддержания нравственности в обществе. Советская традиция отделения церкви не только от государства, но и от общества сохранялась и тогда, когда сталинизм мало-помалу сошел на нет. И при Хрущеве, и при Брежневе считалось, что должна быть как бы некая социальная резервация - церковь на холмике - и пусть туда старушки ходят. Любопытно, что эту традицию подхватили сейчас наши отечественные либералы-западники, вполне в духе «совкового атеизма» стремящиеся не допустить, чтобы церковь вновь вышла из этой резервации. И что самое поразительное – и большевики периода гражданской войны, и нынешние «либерасты» используют для этого один и тот же железобетонный довод – они за свободу личности, против «принуждения к религии», особенно – детей. Сторонники «свободы выбора», утверждая, что атеизм является необходимым условием воспитания нравственности в школах, даже не замечают тот факт, что тем самым ограничивают право большинства других людей действовать противоположно. Трудно понять также и другой пропагандистский стереотип - "продвижение церкви в государственные институты". Можно как-то понять и согласиться, что допуск к гражданам, независимо, находятся они в тюрьме, армии или в системе образования, должны быть все вероисповедания - только сами граждане или их родителя должны иметь право решать, к какой религии принадлежать, где и как исполнять обряды. Но не понимаю, почему 17% атеистов (включая тех, которые считают религию только соблюдением обрядов) в нашей стране должны диктовать свою волю оставшимся 83%? А что может быть опасного в православном образовании? Моему сыну 5 лет и он посещает церковь вместе со мной. Я хочу, чтобы и в детском саду, и в школе ему время от времени напоминали о православных ценностях, и чтобы он вырос человеком, могущим понимать и великую русскую литературу, и живопись. Не приобщенный к православной культуре человек никогда до конца не поймет ни "Тихую обитель" Левитана, ни "Братьев Карамазовых" Достоевского, ни многие произведения великой классической русской музыки. На Западе многим русофобам, наверное, очень этого хотелось бы – чтобы национальная душа, заключенная в православии, никогда больше не возродилась бы, а на территории России произрастало бы стадо людей, являющихся законченными продуктами общества потребления – тех самых «одномерных людей» Маркузе, которыми так легко управлять. Очень этого хотелось бы и многим из правящего класса – тех самых которых интересует только Труба и ее наполнение. Но подлинно современная экономика не может не опираться на национальные ценности, принцип материальной выгоды давно перестал быть ее единственным двигателем, и это хорошо понимают в тех странах, которые дают двузначные показатели роста.
Владимир Вольвач.
ЭКОНОМИКА
 | Москве поставили шестерку Инвесторы оценили ее привлекательность для вложений ниже Лондона, но выше Нью-Йорка |
В опубликованном вчера рейтинге десяти наиболее привлекательных для инвестиций городов мира столица России заняла шестое место. Первым с 270 инвестпроектами, реализованными полностью или частично в прошлом году, оказался Лондон. А вот стоявший до кризиса на третьей ступеньке пьедестала почета Нью-Йорк вполне предсказуемо опустился до десятого... Читать далее > | |
